В Германии все классы населения одинаково тяжко страдали от папской эксплуатации, и эта тяжесть возрастала тем больше, чем более папство всей силой своих эксплуататорских способностей обрушивалось на германскую нацию, так как другие культурные нации закрыли перед ним свои границы. Даже эксплуататорские классы Германии все больше роптали на этот невыносимый гнет. Все доходные церковные места в Германии превратились в предметы торговли, колоссальные суммы, выручавшиеся за них, ежегодно притекали в Рим и, следовательно, проходили мимо рук крупных эксплуататоров Германии, князей и купцов.

Неудивительно поэтому, что эти почтенные люди озлоблялись тем более чем усиленнее папа, снимал сливки, а им оставлял только снятое молоко.

Но они не могли помышлять о том, чтобы освободиться от папского ига по образцу Франции или Испании: сломить господство папы для того, чтобы воспользоваться им, как орудием своего собственного господства. Конечно, Германия получила свою богатую долю тех благ, которые приносило развитие товарного производства. Ремесленно-цеховое производство городов работало уже на сравнительно широкие круги и отдаленные рынки.

Тканье грубых сукон и полотна превратилось в коренную, широко распространенную отрасль промышленности, а в Аугсбурге производились даже более тонкие шерстяные и льняные ткани и шелковые материи.